КАК ЖИВЕШЬ МОЙ ХАРБИН – НИ ХАО!

    Харбин – моя Родина, малая или большая, но она моя! С годами все больше и больше убеждаюсь, что это только так. Он остается в воспоминаниях, сравнениях, снах и  рассуждениях о смысле жизни и бытия, он всегда рядом, он всегда со мной. Там прожита первая треть моей жизни, но она сильнее воспринимается, как самая что ни на есть светлая и радостная. Пусть меня осуждают мои друзья соотечественники и земляки и вновь обретенные на исторической Родине, но я за ту первую треть своей жизни там вросла в него, в Китай, родной Харбин, как только может врасти дерево в чужеродную почву.

    И вот Харбин… Июнь, 2017 год, Всемирный Конгресс уроженцев Харбина. Ехать-не ехать, побывать там в последний раз, сколько жить осталось… Как увидеть Харбин и… Отсылаю напрочь все раздумия и домыслы и собираюсь в дальний путь. А он действительно дальний, нужно определить такой маршрут, чтобы с наименьшими затратами сил, времени и средств, что ни мало важно, добраться из западной точки обитания, Огре, где сегодняшнее  неласковое лето с дождями и холодами, - в  северо-восточную, обещающую, батюшки, до сорока, жаркую погоду!

    Ночь в скором поезде Рига – Москва, переезд в аэропорт Шереметьево, ожидание до позднего вечера и, наконец, по выросшей в момент толпе пассажиров у стойки («порт назначения Вухан» - юг Китая, быв. Ханькоу) - китайцев, возвращающихся на свою родину после туристических путешествий, встаем на регистрацию. Они все едут домой, с дорожными сумками, полными сувениров, гостинцев и массой полученных впечатлений, а мы, двое русских, как два зёрнышка, попавшие в горсть гороха, затерялись в массе! Но вот посадка состоялась, самолет китайской Компании со стюардессами красавицами-китаяночками, говорящими только по-английски. Пытаюсь спросить по-китайски, не слышат и не отвечают, но очень вежливые и улыбающиеся и еще очень заботливые. Конечно же предлагают поздний ужин, лететь-то 8 часов до Вухана. Он состоит из говядины и курицы на выбор, с рисом и массой овощей, фруктов и соков, и, конечно, чай. В салоне оживление, народ еще не угомонился от свершившейся посадки, делятся впечатлениями, кто-то уже уткнулся в планшет, а кто-то включил перед собой телевизор и надел наушники. Надо сказать, беру всегда в помощь при перелетах кресло-тележку с сопровождающим, это удобно, т.к. не надо блуждать в поисках своего терминала, он доставит прямо к трапу самолета. В этом случае тоже воспользовалась такой удобной и бесплатной услугой. Когда уже прилетели в Вухан, проводница-красавица объявила, что у трапа дожидается меня встречающий помощник с коляской. Здесь, в аэропорту Вухана нам необходимо было ждать пересадки в самолет для дальнейшего следования в Харбин, три часа. Но тут произошло неожиданное. Наш провожатый помощник вёз-вёз лабиринтами и вывез нас из аэровокзала на проезжую часть улицы. Надо сказать, Вухан – это уже юг Китая, и здесь диалект южный, спрашиваю по-китайски, что дальше, не понимает. Потом кое-как мы поняли (мы – это я и моя спутница Наташа редактор моих книг), что надо перейти в наш терминал через улицу, ходьбы туда 5 минут. Какая-то получилась заминка, он стоял и что-то говорил подошедшей женщине. У нас было в запасе три часа времени, но, находясь в чужой среде без языка, как-то было неспокойно, хотелось быстрее оказаться в нужном терминале и там ждать рейса. Мы волновались и не зря. В их разговоре мы уловили слово «такси». Стало в момент понятно, торг:  нас он везти по улице не хочет, но есть выход – такси. Тогда я спрашиваю, сколько же юаней на такси? Но он-то не дурак, понял, что мы иностранцы, и явно у нас нет юаней! 10 долларов, говорит. Что делать, выход один – соглашаться, и мы, на вмиг оказавшемся такси, едем «на кулички», минуя какую-то развязку, мост, окружную дорогу, и попадаем на свой терминал. Такому решению наша поспешность не увенчалась успехом, рейс отложили еще на два часа из-за отсутствия трафика! Волглая жара, юг – он и есть юг, близость моря, тропики… Везде в помещении кондиционеры, прохладно. Какое-то у стойки шевеление, обрадовались, но… оказалось, принесли пассажирам обед в коробочках довольно весомых: рис и овощи с мясом. Всем раздали по коробке, и все принялись за еду. Но мы были сыты еще с самолета, да и осталась своя припасенная из дома еда. Итак, после пятичасовой отсидки в ожидании нашего самолета, летим в Харбин! Опять кормят и опять рис и говядина или курица, все с обилием овощей и фруктов. Этот рейс длится всего три часа.

    Подлетаем к моему давно оставленному городу, сердце учащенно бьется, не от высоты и плавной посадки, оно стучит, что я с ним вот-вот увижусь и вдохну его родной воздух…  Здесь уже наготове портовый помощник с креслом-тележкой, и мы, не могу опомниться, уже выходим из порта, и нас встречает милая девушка-волонтер в желтой футболке (это их волонтерская униформа) и на русском приветствует нас с прибытием! Тут же уже ждет машина, и мы едем в город. Мысленно представляю, когда-то за городом, за японским памятником Чурэйто, за ипподромом был аэродром. Нас дальше Чурэйто не водили, и то раз или два весной полоть траву возле него. На ипподром, где были бега и скачки, водил меня мой папа, да и то за всю мою детскую жизнь может быть два-три раза, после всех этих походов всегда разболевалась голова.

    Опять в голове мелькает мысль, где же мы едем? А едем довольно долго, ведь по пути должен быть сначала Сад-город, потом Старый Харбин, потом Мадзягоу. Если ехать по Гоголевской улице, потом по Новоторговой, то будет Чурин, потом на Пристань через виадук. А если по Старохарбинскому, или Хорватовскому шоссе, то упремся в Соборную площадь и по Вокзальному проспекту до вокзала и опять через виадук на Пристань. А на Пристань потому, что едем в отель «Модерн!». Так я рассуждала про себя дорогой в двадцать километров. Но, вот главное, те приметы, о которых я подумала, не попались в мое поле зрения. Я не увидела ни Чурина, ни клумбы-снежинки вместо снесенного Собора, ни даже знаменитого и всем известного виадука, через который когда-то было нимало хожено пешком на Пристань, если не было денег на трамвай, или трамваи не ходили.

    Весь путь показался мне городом из волшебной сказки, строения по обеим сторонам улицы были совершенно не похожими между собой и стояли напротив друг друга так близко, что казалось, они вот-вот еще больше сблизятся. Проезжая улица казалась узкой, вероятно, подумала я, это была Модяговская, а мы проезжали мост через маленькую речушку Модяговку, тот самый, с которого при японцах рухнул в нее трамвай. Но, на Хорватовском шоссе тоже была Модяговка с мостом, но и шоссе было довольно шире.  Я  еще недоумевала, как мы очутились на Пристани, не проехав по виадуку? Оказывается, вы не поверите, но под виадуком проложен тоннель, и мы ехали по тоннелю, не подозревая, что такое может быть! Но китайцы все могут, как и могли выстроить совершенно новый город за Сунгари, где были пляжи, редкие деревни и сплошные болота! Но об этом особенно подробно потом.

    Подъезжаем к «Модерну». Теперь это на пять дней наш дом, где мы будем жить. Отель «Модерн» - это уже не тот кинотеатр и не тот отель, где останавливались Великие Шаляпин, Вертинский, и где хозяин был небезызвестный его владелец Каспе. Теперь его главный вход с тыла, с маленькой тупиковой улочки, как бы со двора. Здесь она заставлена машинами, и остается односторонний небольшой проезд к подъезду отеля. И все та же (конечно же другая!) крутящаяся дверь у центрального входа с Китайской улицы..  Надо сказать, а может быть мне так показалось, но тогда в то далекое время, когда я в нее «прошмыгивала», в эту крутящуюся дверь, употребляю это  выражение, так как была маленькой девочкой-трусихой, боясь защемиться дверью, была волшебно страшной!

    Нас радушно встречают хозяева, и мы попадаем в руки волонтеров, бой в круглой шапочке перехватывает наши чемоданы и доставляет на четвертый этаж в приготовленный на 24 июня и последующие пять дней Конгресса, номер. Быстрое оформление паспортных данных на рецепшн,  и  мы с Наташей валимся, усталые с ног. Теперь «Модерн» с фасада, с Китайской улицы – это вход в небольшое кафе, и через него можно пройти в фойе отеля. Еще одна деталь: при входе сидит на маленькой скамеечке мастер, постукивающий молоточком по металлу, из которого что-то получается, какие-то поделки. Вот такой теперь с виду «Модерн».

    Из фойе отеля ведет длинный коридор к лифтам, и здесь, по обе стороны его показана вся история отеля с начала его существования: портреты знаменитостей, гостивших в те далекие времена, конечно Шаляпин и Вертинский и много других, побывавших в нем. В шкафах под стеклом собраны раритеты серебряной посуды, оставшиеся от прежних хозяев, в виде кубков, ваз, самоваров, кофейников…  А у самого центрального входа в фойе – бюст самого хозяина и основателя «Модерна» печальной памяти, Иосифа  Каспе.

    Китайская улица давно уже не проезжая, а пешеходная. Давно не цокают копыта лошадей, не снуют извозчики и не шуршат колесами автомобили. Но зато  это улица променада, особенно к вечеру по ней разгуливают толпы отдыхающих горожан, особенно молодежи. И вот что интересно, как поменялся сегодня взгляд на одежду, поведение, на те старые принципы о нравственности женщины. Раньше китаянка не могла носить юбок, или оголять руки и плечи, не говоря уже о том, что старые мадамки еще в те времена, а это 70-80 лет назад, кое-как ковыляли на «подвернутых» ножках, не смея ходить быстро. Раньше, это при японцах, когда и мы были малы, да и повзрослевшие, мы не соблюдали правил недопустимого в одежде и были довольно раскрепощены. Однако, это только мы, европейцы. У китайцев были строгие обычаи, и они их соблюдали. Но, как говорят, мир перевернулся! По Китайской улице гуляют девушки в коротеньких штанишках-шортах, а сверху почти все свободно! Все стало в порядке вещей, никто и не обращает внимания на такие мелочи. Ходят в обнимку влюбленные парочки, здесь же прогуливаются целыми семьями, бегают ребятишки, резвятся. Едят мороженое «пингур», или холодок на палочке ( ! ), торговля идет прямо из окна фабрики мороженого. Бросается в глаза то обстоятельство, что народ стал внешне очень красив. Особенно это парни и девушки, Ни разу не попались типичные миндалевидные глаза китаянок, какие всегда рисуют на старинных картинах. Люди стали богаче, появились другие требования к жизни, появился другой уклад, произошла эволюция!

   Давно рассказывали побывавшие в Харбине земляки, что город невообразимо преобразился, оевропеился, если можно так сказать. В начале постройки его он носил «русский» оттенок, затем много было уничтожено и снесено под корень. Но, новостройки, особенно центральная часть города,  и вновь застроенные участки, как например, левобережная часть Сунгари, где были дачи Хаиндрава, Белая дача, пляжи, Затон, да и сплошные болота в камышах, это теперь вторая часть города и вторая жизнь этих мест, где и жилья-то близко не было.

    Итак, я снова без малого через 20 лет в моем родном городе! Встречают радушно, хорошее начало! Предстоящие пять дней обещают быть насыщенными и интересными. Надо сказать, явились мы в силу транспортных обстоятельств накануне, в субботу 24 июня. И воскресенье – день был предоставлен нам на наше усмотрение, с чего начать. Конечно, собрались, а мы были не одиноки, приехали уже москвичи и сибиряки, группой на такси и поехали в Покровский храм, хотя нас предупредили, что он закрыт на ремонт. Было больше двенадцати пополудни, когда мы подъехали, поднявшись в Новый город по Вокзальному проспекту, минуя Чурин, пока еще прекрасный ориентир!

    Вот он, наших школьных лет, Покровский храм, «как на ладони», В мыслях окруженный Старым кладбищем с Памятником-Крестом павшим героям  Боксерского восстания, рядом Братская могила… и невысокая ограда… А теперь, «как на ладони» впереди «расчищенная» от кладбища площадка, слева уцелевший неизвестно чей склеп (все еще стоит), на заднем плане жилые дома, и строение – вход во временное помещение, в котором по воскресеньям и праздникам молящиеся прихожане совершают молитвы, пока на ремонте храм и священник еще не вернулся из России после окончания духовной семинарии и посвящения в пастыри.

    Только что отошла «служба», и народ еще не разошелся. Мы зашли в помещение, в нем несколько икон на аналоях, горят свечи, пахнет ладаном… Нас обступили женщины – прихожанки, увидела бывших знакомых старушек, с которыми встречалась еще при жизни Вали Хан. И они вспомнили меня. Поговорили, поинтересовались, откуда мы приехали. Возле входа в помещение подошла ко мне китаянка с хорошей правильной русской речью. Спрашиваю: «Откуда такое знание языка?» Да, говорит, училась в русской школе. В какой, спрашиваю. Да, на Почтовой улице. Так и я, говорю, училась на Почтовой! Учительница была Надежда Павловна, а директор школы –  Пёт Сеич (Петр Алексеевич) Матросов. Так он и мой директор! А в церковь нас, маленьких «гавриков», водили говеть на Страстной неделе к нашему учителю Закона Божиего и настоятелю Покровского храма, о. Николаю Труфанову, Царствие ему небесное! Вот так мы с ней, обомлевшие удивившиеся и удивившие окружающих нас, нашу группу и вдруг собравшихся репортёров и фотографов, повстречались через почти 80 лет, как соученицы одной школы! Она, Люба Шитова, с русской мамой и китайским папой жила безвыездно в Харбине, окончила школу, работала в младших классах, преподавала детям русский язык. Потом страшные годы «культурной революции», пытки, бесконечные унижения за то, что у нее русская мама, голодные времена… Всё пережито. Дали хорошую пенсию – 7 тысяч юаней, это где-то в пределах 1000 долларов, на жизнь не только хватает, но еще имеет домработницу по уходу за ней, старушкой, у нее   сын – это тоже утеха в старости. Правда, живут отдельно, брат Любы уехал с семьей в Россию в Екатеринбург, зная хорошо русский. Сын здесь, рядом. В последний день нашего пребывания в Харбине мы с ней встретились еще раз. Пришел от нее посыльный и повел меня к «Татосу»! Старожилы города, особенно пристанские, помнят «Татоса», это ресторанчик, или пивной бар на Китайской улице в подвальчике недалеко от «Модерна». Там мы с ней хорошо посидели, упиваясь воспоминаниями нашего эмигрантского детства. Солнце клонилось к вечеру, на улице был зной, а здесь, в уютном баре со старым пыхтящим самоваром и китаяночкой в русском сарафане и кокошником на голове было уютно и манило подольше оставаться в этой ушедшей родной атмосфере. Но надо было прощаться, впереди был прощальный вечер - бал и банкет.

    Воскресный вечер 25 июня. Нас всех собирают в фойе отеля и объявляют, что завтра утром в 10:30 будет съёмка групповой фотографии с участием представителей Конгресса. Утром «сортируют» выходцев на: родившихся в Китае и  нет. Удивлены нимало, так как поедем даже в разных автобусах! Далее, становится все ясно. Приезжаем на левосторонний берег Сунгари по новому мосту, там второй город ( ! ) и даже администрация – там заседает Городская Дума, в отель  «Сонгбэй Шангри», зал «Харбин». Сначала проводят «пассажиров» первого автобуса. И тут мы проходим через ритуал прикрепления свежих бутоньерок, как уроженцы! Затем всех торжественно рассаживают в именные места, и тут появляется сонм прессы, щёлкание фотоаппаратов, снимки камер… Рассадили в длинную цепь, в центре мэр города господин Сун Сибин и два его заместителя. Второй ряд – опять длинная цепь стоящих уроженцев города за линией сидящих. Далее после фотографирования нас всех проводят в длинную галерею на втором этаже  отеля. В этой галерее выставка фотографий, предварительно присланных всеми, кто откликнулся на приглашение посетить Всемирный Конгресс. Ото всюду, где живут в рассеянии бывшие харбинцы, память фотографий прошлого, фотографии семейные, портреты давно ушедших, только в фотографиях оставшиеся незабываемые уголки города, церкви, места отдыха, река Сунгари, старая улица с русскими вывесками Китайская, Мостовая, Новогородняя; эти фотографии были присланы и теперь попали на эту выставку в эту галерею.

    Начинается церемония открытия Конгресса. Слово берет мэр города.  «Добро пожаловать домой! Вернувшись после долгой разлуки, на вторую родину – Харбин, вновь найдёте то, что было в те незабываемые годы».

   «Харбин – столица провинции Хэйлунцзян и центральный город северо-восточной Азии. Харбин – город с давней историей  и блестящей культурой. Харбин – колыбель двух династий Цзинь и Цин. На стыке 19 и 20 веков, с полным введением ж/д линии в эксплуатацию КВЖД волна эмигрантов хлынула в Харбин. Благодаря этому , экономика и культура в Харбине процветали, как никогда. В этот период времени не только произошел сбор блестящих культурных ценностей северных народностей, но и произошло слияние  западной культуры с культурой Китая. Плоды такого слияния стали передаваться из поколения в поколение, благодаря чему Харбин стал пользоваться славой «культурной столицы» и «города музыки».

    Харбин является особенно красивой и очень обаятельной модной столицей. Здесь четкое разграничение между четырьмя сезонами, обильные снега, толстые льды, великие реки, обширные мочажины, большие леса создают свою особую природу, отчего город славится «ледяным городом» и «летней столицей». Харбин полон экзотикой и иноземными обычаями. На основной территории города удачно сохранились исторические строения в европейском стиле, отчего Харбин получил красивое звание «Восточная Москва» и «Восточный маленький Париж». По множеству зданий европейских стилей город получил еще одно славное звание «музей зодчества». Первый конкурс красоты, первый футбольный матч, первая балетная группа, первый симфонический оркестр, первый кинотеатр, первая музыкальная школа, первый пивоваренный завод впервые в Китае появились в Харбине.

    «КРАСИВЫЙ. ОТКРЫТЫЙ. ГОСТЕПРИИМНЫЙ И ЩЕДРЫЙ ХАРБИН. ПРИВЕТСТВУЕТ ВАС ДОМОЙ!»

   За время всех прочих выступлений на большом экране одновременно демонстрировались вехи большого пути большого 11-ти миллионного города. С построечных времён, когда только всё начиналось возле маленького ханшинного заводика и до сегодняшних дней, прошли целые вереницы лиц и имён ушедших в историю первых построечников, до сегодняшнего триумфа города.

    В банкетном зале посадили поименно нас всех, выходцев и гостей-родственников за круглый стол, сервированный по-европейски, но и с койцзы (палочки), рядом меню, которое предстояло все попробовать сверху-донизу! Вино и знаменитая Гаоляновая водочка, которая очень ценится, как лекарственный напиток! Среди множества поданных закусок китайских блюд, пожалуй, была из европейской только одна баранья отбивная котлетка. Но утка по-пекински – это непревзойдённо! С правой стороны моим соседом был сам мэр города господин Сун Сибин, с которым мы выпили Гаоляновой водочки, пожелав друг другу «гамбэй»! Слева от меня был гость из Литвы, с которым мы переговаривались через переводчика. К слову, за каждым гостем за спиной сидел переводчик, готовый тут же прийти на помощь, если она требовалась.

    После окончания торжественной части и банкета всем уроженцам Харбина вручили коллективное фото – «свиток» длиной в 50 см. в специальной тубе! И всем приглашенным – «мешочек» с ценными подарками: нефритовый барельеф старого харбинского Железнодорожного Вокзала, как символ КВЖД, белая рубашка тоже с  этой же символикой, здесь же Справочник Всемирного Конгресса с блокнотом. А в кармашке сумки оказался еще и жетон со старым вокзалом, прикрепить к лацкану жакета или пиджака!

    Вся организация мероприятия с самого начала и до последнего дня была представлена  на высочайшем уровне. Все было предусмотрено скрупулёзно до мельчайших подробностей. Все мы пользовались огромным вниманием со стороны наших хозяев-пригласителей, где бы мы и когда ни были – в отеле, на трапезе в ресторане утром, в обед и вечером, в каждодневных экскурсиях, длительных поездках по городу и на теплоходе по нашей любимой реке Сунгари, везде было комфортно, удобно  и очень приятно.

    Отдаю должное нашему трехразовому питанию в ресторане «Модерна». Утренний кофе с молоком или без, по желанию, разнообразный завтрак, как европейский, так и национальной кухни. Обед и ужин – также в многообразии блюд. Благодаря «шведскому» выбору мы могли желать, каждый, кому и что по душе. Особенно «нарасхват» толпились возле пельменей и поуцзы (по нашему – манты)! Повар не успевал их выносить  в паровых ситах, как всё моментально разбиралось!

    Во второй половине дня в Лейпцигском зале «Модерна» состоялось подписание Соглашения о сотрудничестве между представителями Клуба польских харбинцев в г. Щецине и Омской областной общественной организацией «Омские харбинцы». Далее состоялся симпозиум с участием специалистов по истории всемирных выходцев из Харбина. Также в зале «Вена» был прием ответственных лиц зарубежных ассоциаций харбинцев, представителей китайских и зарубежных специалистов. С докладом выступила представитель московского «Дома русского зарубежья им. Солженицына» Надежда Егорова. В числе других исследователей и ученых она была приглашена «Народной ассоциацией дружбы со странами г. Харбина» в качестве консультанта г. Харбина по изучению истории эмиграции. Доклад был на тему «Выставка, посвященная  Харбинскому политехническому институту, как опыт научного исследования и персонализации истории русской эмиграции в Китае».

    СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ  27 июня, третий день в Харбине. Ровно в 9 утра садимся дружно в автобус и едем за Сунгари. Ура! Мы едем за Сунгари! Это радостное восклицание бывало всякий раз, как только взрослые засобирались поехать в воскресный жаркий день на Зотовскую протоку, к «Миниатюру» или на Солнечный остров. И тогда начинались хлопоты и нетерпеливые ожидания встречи с рекой, солнцем, купанием, да и встречей с маленькими друзьями.

    Итак, вместо того, чтобы сесть в лодку-плоскодонку, как когда-то бывало, нас везут по мосту на Солнечный остров… Никаких воспоминаний и экзотики! Приехали, беглый осмотр полиции, посадка в авто-вагончики, и мы катим по асфальтированным дорожкам по острову. А он, оказывается, такой большой! Временами дорога приближается близко к реке, потом заросли, вокруг сплошное море полевых цветов и животные… Воздух наполнен смесью ароматов реки и зелени. Обитатели острова  свободно разгуливают на воле, вот журавли, целая семейка. Откуда-то послышались свистящие звуки рожков, работницы зазывают птиц, и птицы начинают медленно и потом «в ногу» с нашим каром бегут, поглядывая на нас. Очевидно, ждут угощенья. А вот и ламы, спокойные и надменные, совсем, как верблюды. Лебеди величаво-ленивые и разомлевшие от полуденного зноя…  В моей памяти Солнечный остров - это дачные домики, предназначенные только для жаркого харбинского лета, где можно переодеться, укрыться от палящего солнца, пожарить на примусе мелкой рыбешки, выловленной с помощью нехитрой удочки из обчищенного прутика, поиграть с кошкой, ну и поспать часок-другой после полудня… Друзья моих родителей снимали на лето такой домик, и мы, бывало, наведывались туда на день до позднего вечера, но помнится, всегда без ночевки, потому что попросту не было места на ночь. Сейчас ничего подобного я не увидела, и остров показался не таким, как в детстве. В общей сложности это остров – парк со многими видами животных, с прекрасной растительностью, «нехоженными» дорожками, потому что никто по ним не гуляет и не топчет первозданную красоту. Только по всей его территории проезжая заасфальтированная дорога для прогулки на карах по заданному маршруту. Здесь же, на острове, расположилась «русская деревня», но нам было туда не надо. На выходе прощальный коллективный снимок нашей группы.

    После посещения острова наш путь в «Камерный павильон ледяных скульптур». Китайцы его называют «Большой мир снега и льда». Температура воздуха в помещении минус 20 градусов! А «за бортом», на улицах города до сорока плюс! Неудивительно, сначала показалось даже приятно, но нашу группу поспешили приодеть, хотя я сначала решила не «утепляться». Ничего не поделаешь, надели на всех пуховые куртки и такие же штаны, на ноги теплые бахилы, на головы - капюшоны. И мы, ряженые в зиму, отправились в павильон пешком, хотя по рельсам ходит экскурсионный вагончик, и кто-то из группы воспользовался такой возможностью.  Зрелище завораживающее! Весь «город», то есть улицы домов, церкви с золотыми маковками, рояль, звери, герои сказок и мультиков - всё в натуральную величину, харбинский «последний извозчик» на облучке, погоняющий коняшку, в переливающейся подсветке, красота неописуемая! И всё это изо льда! Мёрзнем, но не можем оторваться, завораживает своей замороженной красотой, ну совсем, как в сказке, где Кай и Герда, бродим в отблеске разноцветных подсветок. Мы в большом мире снега и льда!

    После обеда наш путь лежит в печально известный японский «Отряд 731» - «фабрика смерти». Здесь годами готовили бактериологическое оружие. «Почти пятнадцать лет необузданная Гумбацу – военщина Японии – терзала Китай и страны Ост-Азии и множила центнеры и тонны чудовищных бактерий: чумы, холеры, язвы, газгангрены и других равно опасных, с прицелом на нас. Как Гумбацу ширила число бакфабрик в Китае. Как ее «ученые» губили тысячи людей ради монстровых испытаний смертельных бацилл». ( Г. Пермяков. Отряд 731) По прошествии многих десятков лет на живых людях проводились испытания, прививали все виды болезней – тиф, чуму, холеру. Испытания проводились на мужчинах, женщинах, даже испытывали беременных, как ведет себя организм матери и плода. Всё с холодным расчетом, как-будто там были не люди, а подопытные животные на благо человека! То, что пришлось там увидеть, это покруче, пожалуй,  Освенцима, по жестокости и хладнокровию. Фабрика была огромный «город», если можно так ее назвать. Бараки, в которых жили подопытные, с нечеловеческими условиями жизни, полигон, где  на столбах привязывали несчастных и, засекая время, следили за тем или иным состоянием зараженного. На стендах музея представлено много документации, масса фотографий (все фиксировали для отчетности, вероятно), Одежда для персонала летняя, зимняя, орудия усмирения, «пыток», шприцы, колбы, всякая посуда, а главное, самое главное – фарфоровые бомбы! Такие бомбы, начинённые тем или иным видом бактерий, легко разбивались и на большое расстояние должны были заражать всё вокруг. Залы музея со стеклянными полами, и идти по такому полу довольно страшно, под полом «город смерти» в миниатюре бараки, столбы с привязанными к ним мучениками, ходят охранники, здесь же проводят свои страшные опыты, умершвляя. И здесь же «анализируют» тот или иной штамм. Страшно! И воздух в этом большом павильоне какой-то мёртвый, пахнет смертью…

    Мы вышли из помещения на простор, состояние было не из лёгких, хотелось плакать. Я помню много моментов в детстве, когда «хозяева» города японские жандармы расправлялись с несчастными ёргами, их в то время было много бедных полуголых, едва прикрытых лохмотьями, валяющихся в подворотнях Пристани. Их подбирали и увозили в неопределённом направлении. Но неугодных японскому владычеству было нимало. Розыскная сеть работала четко, подслушивая и подсматривая. Это было в крови у них – шпионить. Много было случаев среди населения, когда в семье исчезал человек, безвозвратно, или же возвращали погибшим. Кроме того, воров не судили и не сажали, а просто куда-то увозили. В то время среди жителей ходили слухи о том, что японцы делают на людях какие-то опыты, но где, никто не знал, а может быть и знали, но все это хранилось в страшной тайне. И вот когда мир узнал о жестоких преступлениях японской военщины, когда состоялся суд над главарями, тогда и появился на слуху «отряд 731».

    Вечером за ужином, сидя в ресторане «Модерна», мы, все, кто там сегодня побывал, были в подавленном состоянии, как всегда случается с человеком, вернувшемся с похорон…

    В этот же день первая группа желающих (мы были группа № 2) побывала в поселке Имяньпо городского уезда Шанчжи. Затем после обеда они переехали в посёлок Ханьдаохэдзы с посещением церкви Введения во Храм Пресвятой Богородицы и Локомотивного депо КВЖД.

    28 ИЮНЯ, СРЕДА, третий день Конгресса. Посещение мемориального кладбища Хуаншань. Здесь последний раз мне довелось побывать в конце девяностых годов. Тогда еще были живы «последние могикане», как мы их ласково называли: Валентина Павловна Хан, Нина Афанасьевна, Михаил Михайлович Мятов, был еще жив Володя Зинченко… И были в глубоком беспорядке могилы пяти наших студентов, трагически погибших в 1946 году. Но в последующие годы наш харбинский австралиец Николай Заика очень много труда и усилий приложил для приведения этого последнего пристанища последних   харбинцев, много сделал для перенесения уцелевших надгробий с Успенского кладбища, привел в порядок могилы студентов. Сейчас здесь уже все они упокоенные, все почти рядом, все те, кого я еще застала в живых в те последние девяностые годы в Харбине. Опять всё наше  общество поделилось на две группы: мы, православные, поспешили на «свою половину», вторая группа – еврейская община – на Еврейское кладбище, которое рядом. Когда-то оно было в городе сзади Успенского кладбища, и многие бывшие харбинцы пожелали перенести прах своих родственников туда же, в Хуаншань. Надо отдать должное их соотечественникам, кладбищенские захоронения в абсолютном порядке, ухожены, красивые памятники, цветы…

    В часовне-церквушке купили свечи и зажгли на могилках. Был ветер, не давая загореться огоньку. Надо сказать, была приятная встреча с новым священником о. Александром. Он при встрече приветствовал нас и поздравил с возвращением на родину. О. Александр только накануне прилетел из Петербурга, окончив там духовное образование и посвятив себя служению Православия. Мы поговорили с ним и выразили ему нашу признательность, что теперь прихожане храма, наконец, будут с пастырем. Моя сотрудница по изданию книг Наташа подарила ему свою книгу «Протоиерей Георгий Тайлов». Книга посвящена жизненному пути клирика Латвийской православной церкви, отдавшему служению церкви 77 лет и почившему в возрасте 99 лет.

    Вот я и побывала и «повстречалась» с «последними могиканами» в их «городе мёртвых». Да, время жестоко, вот и для них оно прошло, и остались только одни незабываемые в памяти встречи с последними харбинцами, настоящими старожилами, упокоившимися в далекой чужой стране, ставшей им второй матерью-родиной.

    Опять народ разделился на две группы, кто-куда! Первая группа поехала обедать в «Модерн» и после – на внутригородскую экскурсию по следующему маршруту:

Табачная фабрика, бывшая Лопато, собор Святейшего Сердца Иисуса (костёл, что на Большом проспекте), Дом № 1 Июань (не знаю улицы) - парк КВЖД.

Бывший торговый дом «Московские ряды» (сейчас Музей провинции Хэйлунцзян (здесь выставка культуры и культурных ценностей русской эмиграции), церковь Покрова Пресвятой Богородицы (сейчас харбинский храм при Китайской православной церкви), старый адрес гостиницы Управления КВЖД, Парк КВЖД.

Бывшая усадьба Роберта Скидельского (№3, улица Июань), бывший еврейский Дом престарелых и Дешевая бесплатная столовая (сейчас Налоговая инспекция г. Харбина).

 Церемония открытия «Музея еврейской истории и культуры в Харбине», посещение новой еврейской синагоги.

 Церемония открытия «Мемориальной доски Кауфмана» (Кауфман – бывший председатель общества китайско-израильской дружбы). Место: Главная старая еврейская синагога.

   Вторая группа – это мы, все те же «отколовшиеся», после кладбища, предварительно договорившись с представителем русской усадьбы «ВОЛГА», поехали другим автобусом. Это примерно около часа езды от кладбища Хуаншань в сторону речки Ашихэ, или как мы ее в детстве называли «Ашихэйка!», или еще ориентир - станция Ченгауз (перед ст. Чен). Как сердце мое забилось при виде этой быстрой холоднющей речушки! Сколько раз мы купались в ней, до синевы, до чириев, когда, бывало, приезжали на две-три недельки в гости к бабушке Таточки Шкильнюк! Здесь было раздолье, ловили лягушек, прятали слепых мышат в скошенной траве, ссорились с соседями-корейчатами из-за пойманных бабочек! Беззаботное детство прошло возле этой желтой холодной речки… Но, давно уже нет поблизости рисовых полей, нет той заимки, в которой был приют на лето двум шаловливым девченкам, нет корейских фанз, увешанных к осени красным жгучим перцем…

    Въезжаем в «ВОЛГУ». Это целая деревня или усадьба, построенная умным, добрым и богатым человеком: бизнесменом Хуан Цзусяном. Он купил в 10 км. от Харбина возле речки Ашихэ 60 гектаров земли и создал туристический центр «Русская усадьба «Волга». Он страстный любитель всего русского: зодчества, культуры и конечно русской кухни.

    Нас пересаживают в вагончики, и мы катим по аллеям деревни по мостику через Ашихэйку к Собору. Это конечно не тот наш Свято-Николаевский Собор, разрушенный в лихие шестидесятые «хунвейбинами», в самом сердце города на перекрёстке Большого Проспекта и Хорватовского шоссе, Собор, который был виден со всех четырёх сторон и был чудом византийского зодчества. Его копия создана в натуральную величину. В 2009 году, когда состоялся первый харбинский бал соотечественников, приехавших тогда из разных стран, Собор уже стоял. Но внутренняя его площадь не была церковью, не было церковного убранства, икон. Это просто был зал-музей (из рассказов очевидцев). Сейчас внутреннее убранство соответствует убранству церкви. Отлично выполненный русскими волжскими мастерами иконостас, но «Особое сильное впечатление на Хуан Цзу Сяна произвел харбинский Свято-Николаевский собор, увиденный им в детстве и сожженный «хунвейбинами» в годы культурной революции в 1966 г. Он захотел его восстановить. Это здание было первым построено на территории усадьбы. Собор восстанавливали при участии и по проекту Николая Петровича Крадина, доктора архитектуры из Хабаровска, автора книги «Харбин — Русская Атлантида». Крадин восстановил Свято-Николаевский собор по старым чертежам. Иконы писали в Москве по сохранившимся фотографиям. Колокола заказывали в Ярославской области. Сосну для строительства привезли из Иркутска. Этот собор, как и прежний, харбинский Свято-Николаевский на Соборной площади, построен без единого гвоздя, по традиционной технологии «лапа в лапу». Службы в храме не идут, это скорее этнографический макет. Внутри собора развешены уникальные исторические фотографии, представлена русская иконопись».* vgd.ru

    На стенах «храма» наряду с иконами -  картины, при входе на задней стене черно-белые фотографии старого Собора, тогда еще Соборная площадь была почти не застроена вокруг него. Это как бы «биография» начинающегося Харбина. Вы входите в «храм», и где-то сверху звучит духовное песнопение, на душе становится тепло, кажется, вот сейчас начнется утреня! Ровно посередине на аналоях три старинные иконы в серебряной оправе – слева икона Божией Матери, посередине Святитель Николай, во имя которого был построен в начале двадцатого века Собор, и справа - икона Рождества. Их, все три иконы,  подарил «храму» Николай Заика, наш австралийский харбинец. Иконы эти старинные, они здесь, в «храме», конечно освящённые, в надежде, что и «храм» когда-нибудь удостоится Освящения. А пока что, он – музей. Но вошедшие женщины, как по команде, надели платки на головы! Опять фотография на память о нашей «интернациональной» группе (Россия, Австралия, Китай) на паперти Собора.

    На этой же живописной территории старинная графская усадьба. Нас приветствовал сам хозяин ВОЛГИ господин Хуан Цзусян. Он вместе со своим заместителем, приятной госпожой, сделал нам краткую экскурсию по комнатам-хоромам, выполненным в старинном духе. Просторный зал для приемов и бальных танцев (здесь наша группа запечатлелась на фото), банкетный зал, где нас угостили обедом китайской кухни, с замечательным пивом!

    И снова наш путь теперь уже в Новый Город (Нан Ган) в Желсоб (Железнодорожное Собрание) теперь это Музей КВЖД. Едем по Большому проспекту от Соборной Площади до Управления Дороги. Когда-то по нему ходил трамвай от Площади до Кривой улицы, последней остановки. По пути шел, минуя Управление Дороги, Коммерческие училища, дом-утюг, чуть сзади него аптеку Саркисянц, все с правой стороны; c левой – отель «Кондо» («Нью Харбин)», Желсоб, Зеленый Базар с его неисчислимым населением, с мясными зеленными лавками вперемежку с частными домиками. После «Зелёнки», мы его, этот район, так называли, шли железнодорожные домики, причем с обеих сторон проспекта. Сколько было езжено и хожено пешком из школы, да и позже, когда повзрослели, ночью после театра или вечеринки, зимой с катка в ХОТКСе по этому маршруту, Бог знает!

    Автобус наш остановился напротив Желсоба. Надо бы, как раньше, спокойно перебежать через дорогу в Желсоб, тем более, что там перед главным его входом скверик. В этом скверике после танцев ожидал меня Волька… Но скверика-то нет! Ожидаем на светофоре перехода и чинно-благородно (как говорил наш школьный директор Петр Алексеевич) переходим улицу, а транспорт нетерпеливо стоит в ожидании, проспект перегружен.

    Заходим в фойе Собрания, неузнаваемо, как все изменилось. Вот вход слева в зрительный зал. Он все тот же, только вместо сцены большой киноэкран, и в оркестровой яме восковые фигуры музыкантов. Как давно это было! На бывшей сцене сколько было видано: в Великий пост бывали духовные концерты, выступал хор женской гимназии Бюро под управлением  Райского с духовным песнопением, хор нашей школы под управлением Петра Филипповича Распопова, шла опера «Жизнь за царя», где арию Антонины пел мальчик из Русского Дома Павлик Сурков. А сколько было школьных утренников на Святках! Даже я имела счастье выступать с этой сцены в образе деревенской девочки, восхваляющей родную природу. Школьники располагались в партере и в амфитеатре с бархатными креслами, было дело! А теперь  стульев нет, можно и танцы устроить, и мы прошлись в вальсе с моим кавалером-волонтером – неумехой, сейчас ведь вальс устарел! Здесь, в зале, нам показали фильм, как всё начиналось: Постройка КВЖД, первые рельсы, работают китайские рабочие, и первый паровоз с грохотом мчится прямо в зал на нас!

    Сколько событий пережил Желсоб, сколько людей именитых и простых побывало в нём, какие были балы, вечера, собрания… В 20-х годах  прошлого столетия в Желсобе сосредоточилась театральная жизнь. Здесь выступали многие артисты, приехавшие из Москвы на гастроли. Старожилы рассказывали, как по лестницам и коридорам лавиной текла толпа зрителей, было столько желающих приобщиться к искусству. Ресторан-веранда всегда был полон, люди приходили после трудов отдохнуть и повеселиться.

    И мы, молодые в конце 40-х, начале 50-х, успели побывать на веранде, в ней отмечались так называемые стоднёвки до окончания школы. В 1949 году мы, двое ребят, я и Гоша Стуков, из 9 класса, будущие десятиклассники, были, как представители достойной смены школы, приглашены на стоднёвку нашими будущими абитурьентами в ресторан-веранду.

    Я ходила по Музею КВЖД и думала, удалось же мне родиться в этом уникальном и славном городе, благодаря моей маме, сестре «построечника», как их тогда называли, Антона Синицына, бухгалтера Управления КВЖД! Ее, двухлетнюю сироту, оставшуюся после трагической гибели родителей,  он привез в Харбин…

    Внизу Собрания в памяти осталась только раздевалка, сейчас представлены во многих комнатах помещения экспонаты строительства Дороги, большое панно в миниатюре с бегающими паровозиками с составами, дорожные станции, симафоры, всё электрифицировано. На стенде представлена документация о Договоре Строительства между Россией и Китаем, а также фотографии причастных к нему лиц. Далее путь наш в «Зал ожидания пассажиров».  Здесь интересны «восковые» фигуры, литые из металла: господин сидит на скамье, рядом на полу чемодан, дама возле, тоже в ожидании поезда. Напротив компания из трёх мужчин, закусывающих за столом, явно в подпитии, пекарь выносит еще горячий хлеб…

    Конечно, в финале посещения Желсоба прощальное фото на память на крыльце такого незабываемого прекрасного прошлого!

    Далее, автобус повез нас в бывшее Советское Консульство. Калитка  оказалась на замке, и попасть внутрь было бесполезно. Зато в этом районе сохранились старые железнодорожные домики-здания, под охраной Государства.

    Вечером этого же, насыщенного вплотную дня, после ужина мы были приглашены в концертный зал (район Цюньли) на симфонический концерт «Харбин – моя родина». Театр расположен в живописном месте, перед прекрасно оформленным зданием театра - озерко, бьют фонтаны в феерической подсветке, вечером это величественно красиво. Сам театр, его внутреннее убранство, лаконично оформлен, с расчетом наибольшего посещения зрителей, а поэтому оснащен эскалаторами для наибольшего удобства. Зрительный зал также огромен, перед оркестровой ямой – орган. Оркестр в составе 100 человек исполнил концерт симфонической музыки, куда вошли следующие вещи: симфоническая прелюдия «Хун Чи Сон», «Полонез» Чайковского, джазовая сюита Шостаковича, увертюра к опере «Руслан и Людмила», увертюра к оперетте «Летучая мышь». Кроме того два солиста: певица Ю Хунпэй исполнила арию из оперы «Тоска» и «Лето в Харбине» композитора Инь Чин. Певец  Чжан Чан  исполнил две итальянские вещи: «O Sole Mio», «Наполним радостно бокалы» и «Посвящение Партии», достаточно приятный тенор. В заключение прозвучала торжественная увертюра «1812 год» Чайковского. Скажу честно, когда она началась молитвой «Спаси Господи люди твоя…», побежали «мурашки» по телу, на глаза навернулись слезы, на столько проникновенно было исполнено это произведение. Надо отдать должное, концерт прошел на высоком уровне, оркестр слаженный и прекрасно прозвучавший при прекрасной акустике зала. Певица Ю Хунпэй была не только  с прекрасным голосом меццо-сопрано,  но и ее наряд был сказочно красив.

    Расходились под впечатлением звуков музыки, и куда только делась усталость после насыщенного интересными экскурсиями дня!

    29 ИЮНЯ, ЧЕТВЕРГ. И опять моя Сунгари! В 9 утра приезжаем в парк «Девятая пристань». Здесь уже теплоход, готовый прокатить нас в экскурсию по реке. Идем медленно к спуску, по сходням осторожно, с помощью обслуживающего персонала, движемся к палубе, а под сходнями также величаво плещет легкая волна. Как и прежде, бывало, когда спускались к стоявшим у причала лодкам-плоскодонкам «Катюшам», «Надям», «Олям», река «целовала» нашу лодку… и такое счастье было вступить на дно этой лодочки, покрытое свежескошенной травой, от которой шел аромат с примесью запаха водорослей! Сейчас, к сожалению, этого запаха нет, старательно очищают от водорослей прибрежное дно…

      Теплоход вместительный, мы все, сколько нас, 150 с лишним человек, расположились кто внизу, а кто – на верхней палубе. День жаркий солнечный.  И поплыли далеко вниз по реке, прошли теперь уже два железнодорожных моста, наш со старых времён построенный и новый мост, другого «рисунка». Тот старый мост теперь «на пенсии», как музейный экспонат, сохранён для потомков и теперь новый, величественный, и между ними небольшое расстояние. С левого берега за мостами ( уже во множественном числе!) бывший район Митайцзы, куда ездили с отцом Танюшки Борисовой на рыбалку, купались в окружении многочисленных зарослей кувшинок с огромными листьями… ловили рыбёшку кошке на обед! С правой стороны – Фуцзядян (Доувай), разросшийся до неимоверных размеров, хотя он и раньше был немаленький. Прогулка на теплоходе, это особый вид отдыха для души! Вокруг вода, солнце и прекрасный речной воздух, а везде, куда ни посмотришь, собрались группами наши харбинцы – земляки, шутки, смех, кто-то поет песни, пьём пиво, здесь же обед, красота! Разговариваю с группой женщин из Польши, говорим по-русски, хотя им трудно, это уже дети тех, бывших харбинцев; нашлись общие знакомые с моей Саманки. На нашей Иманской улице жили брат с сестрой Касперские Лена и Владек. С Леной мы дружили  соседями, играли в куклы, а с ним катались через «Москобину», так запросто называли Московские казармы, и дальше через три моста на велосипедах до Ченхэ. Они уехали в Польшу в 1949 году, в Щецын, когда в «Господа Польска» поляки засобирались на родину. Эта польская группа оказалась именно из Щецына, и женщины знали наших соседей Касперских. Но Лены и Владэка уже нет, и приветы передавать некому…

    Обратный путь, а он всегда короче, мы шли быстрее, не заметили, как показалась Пристань. Прогулка по Сунгари, пожалуй, для меня впервые, была неповторимо прекрасной, в детстве кроме лодки, да еще иногда катера, кататься не приходилось.

    Был последний день нашего путешествия по Харбину, вечером предстояла последняя встреча, прощальный банкет. К вечеру до банкета состоялась еще интересная встреча, страшно подумать, с  Любой Шитовой, соученицей нашей с ней школы,  в которой мы учились ни много, ни мало, около 80 лет назад! Об этой встрече я писала выше, на первых страницах моего повествования, о посещении по приезду в воскресный день в Покровский храм.

    А дело было так: приходит наш новый знакомый по прогулке на теплоходе Сы Хунган, заведующий кафедрой русского языка Харбинского Инженерного Университета, и мы с ним идем по Китайской улице неподалеку от «Модерна» в бар-ресторан «Татос»! Там уже встречает нас Люба. Воспоминания, воспоминания, разговоры о прошлом, о нашем детстве, ведь мы были совсем маленькие, это был далекий 1939 год! Как всегда в таких случаях: «А помнишь, какая маленькая была школа, а помнишь, как мы в маленьком зале на переменках, взявшись за руки, гуляли «чинно, благородно», как учил нас наш незабвенный директор школы Пёт Сеич (Петр Алексеевич Матросов); как в Великий пост ходили говеть в наш Покровский храм, и наш учитель Закона Божиего отец Николай Труфанов исповедовал нас по пять человек за раз, и как мы собирали фиалки на этом красивом Старом кладбище и клали их на братские могилы павших воинов, фиалки в это время уже во-всю цвели?!» Мы учились в параллельных классах у разных учителей. Моей учительницей была Агния Ильинична, Любиной – Надежда Павловна. На второй год обучения нашу школу перевели на Таможенную улицу в бывшее здание гимназии  Оксаковской, а вот Люба утверждает, что училась еще на Почтовой и в четвёртом классе, хотя это ветхое здание прекратило существовать, как школа. Вот тут она не могла припомнить этого. Так мы бы еще вспоминали, а было что вспомнить, но время поджимало, нужно было возвращаться в действительность, собираться на прощальный вечер дружбы «Всемирные выходцы из Харбина».

    На этом вечере было произнесено много речей и тостов в честь собравшихся бывших харбинцев, приехавших из многих стран: России, Австралии, Калифорнии, Канады, Польши, Израиля, Литвы, Латвии. Людей, вернувшихся после долгой разлуки на свою родину - Харбин.

    Итак, «Вспомним прошлое и создадим будущее!» Под таким девизом начался Всемирный Конгресс.

    «В этот вечер особенно проникновенно звучали слова любви к родному городу, такому близкому и далекому, слова благодарности и признательности руководству провинции и города за эту исторически значимую для всех встречу, за возможность побывать здесь…

    Для кого-то это ожившая память своего детства, юности, для других – это ожившая семейная история, возможность почтить память своих предков и родственников, упокоенных в этой земле… ЭТО ПАМЯТЬ НА ВСЮ ЖИЗНЬ!»  (vgd.ru).

    От имени уроженцев Харбина очень проникновенно выступила Наталья Николаевна Николаева (Заика) из Австралии: «Харбинец навсегда останется харбинцем! Берегите историческую память города Харбина, это был абсолютно уникальный город, другого такого в мире никогда уже не будет!» - сказала она.

    Также известная журналист, поэт, писатель, исследователь русской эмиграции, из Австралии Людмила Леонидовна Ларкина прочла свое стихотворение – экспромт, написавшая буквально перед прощальным банкетом на клочке бумаги, и оно тут же моментально нашло отклик – просьбу отправить харбинцам это стихотворение по электронной почте! Кстати, стихотворение уже разошлось по друзьям-землякам, проживающим в разных городах и странах. И не только! Оно будет переведено на китайский язык и опубликовано!

    Вот оно, это стихотворение:

    Просила девочка однажды

    Отца поведать про Харбин:

    Скажи мне, папа, это важно!

    Чем этот город так любим?

Отец, задумавшись, ответил:

«Харбин – мне кузница для сил.

Моя любовь, печаль и пепел,

И память спаханных могил.

    Жизнь пролетела – не заметил…

    Я много в жизни колесил.

    Прошел свой путь, как вольный ветер,

    То счастлив был, то голосил.

Но только мой Харбин далекий

Всегда мне светился звездой

Казалось – все прошли уж сроки

И не вернусь сюда, домой.

    Но вот судьба взметнулась птицей

    И выбит временем тот клин!

    К тебе приехал поклониться,

    К тебе, любимый мой Харбин!»

    Здесь же, во время прощального вечера, были вручены грамоты в благодарность за огромный вклад и изучение истории эмиграции, а также приглашение в качестве консультанта города Харбина для изучения Истории эмиграции.

    Было веселое застолье, всех рассадили за круглыми столами по группам: за столом омичи, новосибирцы, да и там, где мало было представителей той или иной страны, расселись в смешанном порядке. Так, за нашим столом были мы двое из Латвии, и австралийцы и т. д. Блюда сменялись одно за другим, все было изысканно вкусно, пили пиво и небезызвестную Гаоляновую водочку! Сопровождалось прекрасной музыкой и был исполнен знаменитым виртуозом - аккордеонистом венгерский «Чардаш», да так, что весь наш   «форум» ходил ходуном!

    Бал был в разгаре, танцевали  и вальс и танго с фокстротом, как бывало,  встарь в молодые годы в Харбине!

    Вот и закончилось наше путешествие! В 3 часа начинающегося раннего утра 30 июня нас разбудил страшный гром, молнии беспрерывно сверкали, со страшной силой гремело под окнами, выходящими на Китайскую улицу, и слышен был сплошной шквал дождя, тропического ливня, такие ливни всегда, бывало, посещали нас в летние жаркие дни. Но надо было собираться в аэропорт, это был день отлёта…

    В фойе «Модерна» уже начали собираться харбинцы: улетавшие  новосибирцы и хабаровчане и провожающие нас хозяева состоявшегося Всемирного Конгресса.

    Прощай наш милый и родной город, наша Родина далекая и близкая! Когда-то мы еще вернёмся, встретимся, увидимся, неисповедимы пути…

    А пока процветай во всей  своей красе и славе, дорогой и родной наш ХАРБИН!

Фото с конгресса: